Быстрый поиск

Дипломная работа: Петровский Борис Васильевич

Господи! Не допускай, чтобы жажда наживы и славы руководила мною в практической работе... Укрепи силы моего сердца так, чтобы оно могло одинаково реагировать на страдания бедного и богатого, добро и зло, помогать одинаково другу и врагу. Научи меня, Всемогущий, терпеливости и спокойствию, когда больной непослушен или оскорбляет, сделай меня умеренным во всех моих суждениях и действиях, но только не в знаниях, ибо в последнем я хочу остаться ненасытным, и пускай далекой от меня останется мысль о том, что я все знаю и умею...".

Эти слова ежедневной молитвы врача, созданной в XII в., повторяло и повторяет сегодня великое множество служителей медицины. Ведь врач, как священник для верующих, - самый доверенный человек с которыми более откровенно, чем с родственниками и друзьями, делятся своими огорчениями и печалями. В этом мы, врачи, особенно хирурги, убеждаемся ежедневно. Соглашаясь на операцию, даже самую простую, человек вручает хирургу свою жизнь.

Борис Васильевич Петровский родился 27 июня 1908 года в семье земского врача Василия Ивановича Петровского, проживавшего с семьей в селе Благодарное Ставропольского края (ныне г.Благодарный). В связи с болезнью единственной в селе акушерки, для безопасности родов отец отвез свою супругу в родильный дом г.Ессентуки. Поэтому родиной Бориса Васильевича считается г.Ессентуки, хотя прожил в нем он всего около четырех недель.

Имя Василия Ивановича Петровского пользовалось широкой известностью среди населения Ставрополья. В 1903 году Василий Иванович окончил Дерптский университет (ныне г.Тарту, Эстония, получив диплом врача с отличием, начал работать главным врачом в 25-коечной земской больнице села Благодарное, которую он возглавлял 13 лет. Талантливый врач, хороший организатор, активный общественный деятель, эрудит с энциклопедическими знаниями, Василий Иванович много сделал для становления и развития здравоохранения на Ставрополье.

Доктор Петровский В.И. вел решительную борьбу с заразными болезнями: тифом, туберкулезом, трахомой. По его инициативе при земской больнице был открыт туберкулезный диспансер, оборудована операционная. Василий Иванович занимался большой и малой хирургией, делал сотни сложных урологических, гинекологических, онкологических и других операций.

В 1916 году В.И.Петровский с семьей переехал в г.Кисловодск, работал главным санитарным инспектором, затем старшим врачом Дома отдыха ВЦИК «Красные Камни», где пациентами были Н.К.Крупская, М.И.Ульянов, А.И.Рыков, В.Р.Менжинский, Клара Цеткин, Д.З.Мануильс кий и другие.

В 1980 году на одном из корпусов бывшей Благодарненской земской больницы была установлена мемориальная доска, а одной из улиц города присвоено имя В.И.Петровского. В последние годы создан и открыт народный мемориальный музей отца и сына Петровских в г.Благодарном.

В 1916-1924 гг. Б.В.Петровский учился в школе II ступени г.Кисловодска. Семейные традиции сформировали у Бориса Васильевича желание идти по стопам отца. После окончания школы он сразу поступил на работу дезинфектором на дезинфекционную станцию Кисловодска. Здесь же Борис Васильевич окончил курсы бухгалтерии, стенографии, санитарные курсы и стал работать рассыльным в отделении профсоюза «Медсантруд», одновременно усиленно готовился к поступлению в ВУЗ.

"...Летом 1926 г. отец сказал мне, что нужно ехать в Москву и попытаться поступить на медицинский факультет университета. Там можно будет на несколько месяцев остановиться у его друга санитарного врача А.Н. Соколова. К сожалению, из отделения Медсантруд я смог получить командировку для сдачи экзаменов только в Московское высшее техническое училище- престижный вуз, но меня манил медицинский факультет 1-го МГУ, куда я мечтал поступить.

Наконец, Моховая, Манеж и университет. Дрожь в ногах - мечта близко, но не верилось, что поступлю в этот знаменитый храм науки. Зашел во двор, поднялся по ступенькам в приемную комиссию. Народу полным-полно, молодежь всех национальностей. Все одеты скромно, но веселы, шумливы и общительны. Сразу познакомился с несколькими ребятами, которые, как выяснилось, тоже хотят поступить на медицинский факультет. Конкурс большой: на одно место семь кандидатов. В первую очередь принимают рабфаковцев, а затем по командировкам, без командировок - никого. Когда я показал свою командиров ку, мне рекомендовали обратиться в Наркомпрос, так как с командировкой в МВТУ заявления в университет не принимают.

На следующий день пошел на Мясницкую в Наркомпрос РСФСР. Ждал приема десять часов, не дождался. На второй день получил неутешительный ответ,: командировки не меняют, подавайте на свободный конкурс, но и тот уже переполнен. На третий день пошел в университет и подал заявление на конкурс. Все удивляются, почему не хочу подавать в МВТУ - ведь это лучший вуз страны, туда все хотят, но не имеют командировок. Шансов поступить в МГУ мало. Кто-то из ребят посоветовал: "Ты - сын врача, горишь желанием стать врачом, у тебя хорошая командировка. Пойди на прием к Надежде Константиновне Крупской - заместителю народного комиссара просвещения, она очень добрая".

Молодость всегда оптимистична. В Наркомпросе добивался приема два дня (Н.К. Крупской не было). Наконец она меня приняла. Этот прием врезался в память - ведь это была встреча с яркой, необычайной личностью. Н.К. Крупская приняла меня сидя. Сразу отметил, что лицо у нее доброе, усталое и печальное. Расспрашивала подробно, но сухо, ни разу не улыбнулась, ведь близка еще была трагедия потери Ильича. Вспомнила о моем отце, который ее лечил. Сказала, что получу ответ в канцелярии ректора Университета А.Я. Вышинского через пять дней.

Каждый день узнаю у секретаря А.Я. Вышинского судьбу своего заявления. Наконец секретарша - пожилая, симпатичная женщина, по-видимому из "бывших", сказала: "Завтра Вас примет Андрей Януарьевич. Вы должны быть здесь утром без пяти минут десять точно во время. Пришел раньше и вижу, что в приемной уже сидят пожилые, хорошо одетые люди - профессора, молодые студенты, некоторые в форменных дореволюционных фуражках. Решил, что ждать придется долго. Однако ровно в 9 часов меня пропустили в кабинет. За столом — среднего роста мужчина лет сорока, блондин, сухой и строгий. Стоя, не протянув руки, Андрей Януарьевич сказал: "Ваше заявление принято. Можете сдавать экзамены. До свидания". Я очень смутился, побледнел, вспотел, не помню, что ответил, и вышел, не чувствуя под собою ног. Неужели появилась надежда?

Экзамены начались через неделю. Все это- известная страдная пора. Ожидание перед аудиториями, бесконечные расспросы друг друга, чтение учебников, оценка строгости преподавателей, их характеров. Экзамены в университете в те времена были очень трудными, спрашивали подолгу.

Наконец все окончено - остается только ждать заветного приказа. Это было самое трудное время. Сомнения сменялись пессимизмом, потом появлялась надежда, и все снова повторялось. Эти 10 дней запомнились мне на всю жизнь. А вот и результаты - вывешиваются первые списки лиц, принятых на различные факультеты. В первом, втором и третьем списках моей фамилии нет. Обидно до слез, даже сон совсем пропал. Новые друзья утешают, советуют домой не ехать, а остаться работать в Москве. Они думают поступить в следующем году, если не будут приняты в вуз в этом.

Но вот наступает счастливейший день в моей жизни - в четвертом списке стоит "Петровский Б.В." - принят на медицинский факультет МГУ. В глазах потемнело, закружилась голова. Отошел от стены, опять прочитал, пошел съел бутерброд, опять подошел к доске и убедился, что это не сон- я принят на медицинский факультет!.."

По словам самого Б.В.Петровского, годы занятий в университете укрепили в нем интерес к хирургии, показали необходимость разносторонней и глубокой подготовки в первую очередь как врача, а потом уже как «узкого» специалиста. Хорошо понимая, что хирургом можно стать только будучи разносторонне и фундаментально подготовленным врачом, Б.В.Петровский основательно изучал клинические дисциплины, физиологию, многие часы проводил в анатомическом театре, осваивал и совершенствуя хирургическую технику, много дежурил в клинике и присутствовал на обходах старших коллег, выполнял первые самостоятельные операции.

Среди профессоров и преподавателей Б.В.Петровского были крупнейшие ученые: замечательные хирурги - А.В.Мартынов, Н.Н.Бурденко, П.А.Герцен, анатом П.А.Карузин, химики В.С.Гулевич и А.В.Степанов, гистолог Б.И.Лаврентьев, физиолог М.Н.Шатерников, паталогоанатом А.И.Абрикосов, терапевты - Д.М.Российский, Д.Д.Плетнев, М.И.Кончаловский, Е.Е.Фромгольд, уролог Р.М.Фронштейн, акушер-гинеколог М.С.Малиновский, педиатр В.И.Молчанов, психиатр П.Б.Ганнушкин, невропатолог Г.И.Россолимо, патофизиолог С.И.Чечулин, гигиенист и организатор здравоохранения Н.А.Семашко.

Замечательной школой для будущего хирурга стало участие в операциях вместе с А.В.Мартыновым, а позже - с П.А.Герценым, ночные дежурства в Яузской больнице, работа в научном студенческом кружке. Борис Васильевич часто посещал лаборатории С.И.Чечулина и С.С.Брюхоненко, в которых впервые в мире создавался аппарат искусственного кровообращения - «автожектор».

В годы учебы Б.В.Петровский вел активную общественную работу, был председателем профкома института, увлекался игрой в шахматы, туристическими походами, всегда принимал самое активное участие в комсомольских мероприятиях. Одним из ярких впечатлений стали знакомство с великим физиологом И.П.Павловым, встреча за шахматной доской с будущим неоднократным чемпионом мира Михаилом Ботвинником.

Перевод на старшие курсы — на Пироговку, где располагались клиники и лаборатории 1-го МГУ, легендарное Девичье Поле, где училась русская медицинская интеллигенция, был для нас новым жизненным этапом, сопровождался перестройкой мышления. От неодушевленных предметов и неживых материй мы переходили к людям, больным, должны были научиться понимать их страдания - словом, готовить себя к профессии врача.

Однако не для всех этот переход был спокойным. Как и на первых курсах, где работа в "анатомичке" выбивала отдельных молодых людей из колеи, так и у постели больного многие вначале терялись и преувеличивали трудности изучения клинических дисциплин. Время требовало не только зубрежки, но и выработки умения говорить с больными, выяснять симптомы болезни, осторожно выявлять опорные пункты анамнеза, предшествующие заболеванию. Все это некоторых студентов отталкивало от клиники, и они уходили, предпочитая работать в лаборатории.

Незаметно проходили эти замечательные времена - 1928, 1929, ; 1930 гг. Увлечение хирургией у меня не исчезало, а наоборот, усиливалось. Не пропускал ни одного заседания хирургического кружка, который вели ассистенты Борис Владимирович Милонов и Иосиф Моисеевич Чайков. Мы участвовали в дежурствах в клинике П.А. Герцена и даже ассистировали обычно ночью на операциях. Окно нашей комнаты в общежитии на Малой Пироговской находилось против купола операционной клиники П.А. Герцена. Просыпаясь ночью и видя освещенный купол, быстро одевался и бежал в клинику, где так нуждались в руках пока еще не опытных, но жаждущих войти в состав операционной бригады студентов. Помню одну из ночных операций П.А. Герцена. Привезли больную с громадной селезенкой (спленомегалия). Ее уже пытались оперировать в другой больнице, но орган удалить не смогли из-за опасности грозящего смертью кровотечения. Это героическое вмешательство предпринял Петр Александрович. "Подойти" к кровеносным сосудам было невозможно (громадные размеры органа), но он пальцами левой руки изолировал ножку селезенки, вслепую пересек сосуды. Хлынула струя крови. Герцен быстро закрыл ее пальцами, а затем спокойно, ориентируясь в глубине раны по пальцам, прошил и перевязал артерию и вену, каждую толщиной в палец.

Глаза Петра Александровича сияли, когда, отойдя от операционного стола, он сказал нам: "Вот, - не хирург боится крови, а кровь должна бояться хирурга».

О П.А. Герцене (кафедра общей хирургии) - моем учителе и его школе - написано много, в частности, в моих статьях. Широко образован ный, воспитанный по-европейски, он, как и его знаменитый дед, был демократом в широком смысле слова. Блестящий хирург и лектор, П.А. Герцен получил известность, его любил народ, любили и мы -студенты. Я причисляю себя к его последователям и всегда выполнял и выполняю свои основные работы в области онкологии, хирургии пищевода, сосудистой хирургии и таких общебиологических проблемах, как шок, инфекция, реанимация в хирургии, согласуя их с принципами школы Герцена. Много для нашего воспитания дали школы Н.Н. Бурденко (факультетская хирургия) и А.В. Мартынова (госпитальная хирургия). Я хочу подчеркнуть, что без таких учителей, как П.А. Герцен, Н.Н. Бурденко и А.В. Мартынов, имевших разное представление о хирургии, различные научные программы, по-разному относящихся к этике врача, из нас не сложились бы хирурги - питомцы Московского университета.

Не все профессора дружили между собой. Так, иногда на лекции П.А. Герцена мы слышали иронические и шутливые замечания и адрес Н.Н. Бурденко, а тот в свою очередь отпускал острые словечки в адрес Герцена. Однако оба выдающихся хирурга, как думается теперь, не носили "камня за пазухой", а их дискуссии не имели резкого, оскорбитель ного характера. Рассказы о своей жизни, поездках за границу на лекциях всегда выслушивались с особым вниманием.

Помню, как-то, приехав из Германии и Польши, Алексей Иванович Абрикосов образно описал конгресс врачей в Варшаве, говорил о симпатиях польских и других ученых к советской медицине, о тяге профессоров, которые когда-то работали и учились в России, на Родину.

Николай Николаевич Бурденко после лекции нередко оставлял студентов, интересующихся хирургией, и рассказывал о ряде интересных встреч, о трагическом эпизоде в клинике Ф. Зауербруха. Применяя новый метод наркоза аппаратом повышенного давления фирмы "Рот Дрегер", анестезиолог допустил ошибку, аппарат взорвался, больной погиб на столе, а нескольких врачей, в том числе и Н.Н. Бурденко, после падения на каменный пол и контузии вынесли на носилках из операционной.

Кстати, с Н.Н. Бурденко связан один любопытный эпизод. Однажды наша предметная комиссия по хирургии (пять человек) пришла к Николаю Ниловичу Бурденко и спокойно, но прямо высказала ему мнение о резкостях и даже грубости, допускаемых им во время операции. Улыбнувшись своей особенной лукавой улыбкой "Нилыча", он поблагодарил нас и сказал: "Конечно, я учту ваши замечания, но поверьте мне и простите - ведь я воспитывался в бурсе, а вы знаете, что такое бурса, хотя бы из произведений Помяловского". Мы ушли смущенные, но вместе с тем довольные своей смелостью.

Много важного и нужного давал нам на лекциях нарком здравоохране ния профессор Николай Александрович Семашко. Студенты его очень любили за доступность, доброту и ценные в практическом отношении сведения, которые он всегда вносил в лекции. Борьба с эпидемиями, профилактика - эти разделы он иллюстрировал примерами из своей жизни. Мы просили его также рассказать о работе в эмиграции, о встречах с В.И. Лениным. Николай Александрович с большой теплотой вспоминал Ленина, спасшего его в Швейцарии, в эмиграции, когда Семашко был арестован. Только В.И. Ленин, найдя авторитетного адвоката, добился высылки Семашко не в Россию (где ему грозила каторга), а в Болгарию. Крупный государственный деятель, Н.А. Семашко, даже после ухода с поста наркома, заведуя кафедрой социальной гигиены, оставался всегда самим собой, с любовью и вниманием относился к нам, молодым. Он в 1929 г. был освобожден от должности наркома в связи с его переоценкой диспансеризации и недооценкой преимущественной медицинской помощи рабочим промышленных предприятий.

Окончив учебу Б.В.Петровский около полутора лет работает хирургом в Подольской районной больнице.

Приехав в Подольск, я стал думать о дальнейших планах. Конечно, можно остаться и заняться промышленной санитарией, профболез нями, организацией здравоохранения. Но как тогда быть с хирургией, которую полюбил с юношеских лет и не мыслил свою жизнь без нее. Появилось страстное желание освоить хирургию у моего наставника студенческих лет - идеала студентов, выбравших своей будущей профессией хирургию, - Петра Александровича Герцена.

Быстро собрался и приехал в Москву к сестре Наде, которая вместе со своим мужем (старым большевиком М.Н. Аболиным) жила в общежитии Высшей партийной школы на Никитском бульваре. На следующий день поехал в Онкологический институт (клиника П.А. Герцена) и имел смелость обратиться к своему учителю. Он, оказывается, запомнил меня по студенческому кружку, встретил приветливо, пошутил, поговорили о военной службе. Я был направлен к старшему ассистенту Александру Ивановичу Савицкому. Тот принял меня вместе с врачами Буйволовым, Анфилоговым, Шмелевым, также возвратившимися после военной службы. Все мы были в военных гимнастер ках и брюках, сапогах, солдатских шинелях. Носили буденовки.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8