Курсовая работа: Детско-родительские отношения

Естественно, что личность, сформированная в условиях воспитания по типу потворствующей гиперпротекции, очень часто испытывает отрицательные переживания при первых же столкновениях с реальностью. Лишение привычной атмосферы восхищения и незатрудненного удовлетворения желаний вызывает у подростка социальную дезадаптацию, поскольку воспринимается им как кризисная ситуация. Не­умение преодолевать трудности, отсутствие опыта пережи­вания отрицательных эмоций побуждают его к употребле­нию психотропных веществ, поскольку они дают возмож­ность быстро без всяких усилий (волевых, интеллектуальных, духовных) изменить свое психическое состояние.

Следует отметить, что подростки, воспитывающиеся в условиях потворствующей гиперпротекции, крайне редко попадают в поле зрения нарколога не потому, что среди них реже встречаются случаи употребления психотропных веществ. Просто родители всеми силами стараются скрыть факты употребления алкоголя или наркотиков. Сначала они пытаются оправдать своего ребенка, как бы «не замечая» того, что происходит, или, объясняя такое поведение под­ростка его тонким душевным складом, необходимостью сти­мулирования творческих способностей. Затем подростка на­чинают лечить частным образом, чтобы избежать постанов­ки на наркологический учет. И только когда подросток совершает преступление или все средства самостоятельного лечения исчерпаны, он поступает в наркодиспансер, чаще всего уже в очень запущенном состоянии.

Гипопротекция

Воспитание по типу гипопротекции, напротив, означает пониженное внимание к ребенку. В этом случае родители крайне мало интересуются делами, успехами, переживани­ями подростка. Формально запреты и правила в семье суще­ствуют, требования к ребенку предъявляются, но родители не контролируют их выполнение, забывая, что они вчера требовали от сына или дочери. Ситуация бесконтрольности, а то и безнадзорности ребенка обусловлена либо равноду­шием родителей, либо их чрезмерной занятостью, сосредо­точенностью на других жизненных проблемах. Недаром у подростков, ставших алкоголиками, родители либо нигде не работали и вели паразитический, асоциальный образ жизни, либо, наоборот, были очень добросовестными, от­ветственными административными или научными работни­ками.

Если гипопротекция сочетается с хорошим эмоциональ­ным контактом, т. е. родители любят ребенка, хотя и не за­нимаются его воспитанием, то такой ребенок растет в ситу­ации вседозволенности, у него не вырабатывается привыч­ка к организованности, планированию своего поведения. Преобладают импульсы, отсутствует представление о том, что «хочу» должно быть на втором месте после «надо». У таких детей к подростковому возрасту, по сути, не развива­ется саморегуляция, и их поведение аналогично поведению акцентуантов по неустойчивому типу.

К серьезным негативным последствиям ведет воспита­ние в условиях гипопротекции в сочетании с эмоциональ­ной холодностью родителей, отсутствием душевного кон­такта. В этом случае ребенок постоянно ощущает свою не­нужность, обделенность лаской и любовью. Он тяжело переживает равнодушное отношение, пренебрежение со сто­роны отца и матери, и эти переживания способствуют фор­мированию у него комплекса неполноценности. Дети, ли­шенные любви и внимания родителей, вырастают озлоб­ленными, агрессивными. Они привыкают рассчитывать только на самих себя, во всех видят врагов, а своей цели добиваются силой или обманом.

Наиболее часто сочетание гипопротекции с эмоциональ­ной холодностью (вплоть до эмоционального отвержения) встречается в социально неблагополучных семьях. Там, где родители злоупотребляют алкоголем, ведут аморальный об­раз жизни, дети обычно заброшены, предоставлены самим себе, лишены элементарного ухода и заботы. Здесь часто применяют к детям физические наказания, побои и истяза­ния за малейшие проступки или просто так, чтобы «сорвать зло». Тяжелая домашняя обстановка побуждает подростка искать утешения в компании таких же обездоленных сверст­ников. Усвоенные от родителей представления о жизни и ее ценностях (асоциальное поведение, злоупотребление спирт­ными напитками, принципы типа «у кого сила, тот и прав» и др.) они переносят в эту уличную группу, образуя свою криминогенную среду.

Очевидно, что воспитание по типу гипопротекции, по сути, оставляет ребенка «один на один» с жизненными труд­ностями. Лишенный руководства взрослого, его защиты и поддержки, он испытывает отрицательные эмоциональные состояния гораздо чаще, чем может выдержать еще не сфор­мировавшаяся личность. Поэтому вместе умения преодоле­вать трудности, искать выход из фрустрирующей ситуации подросток ищет способ снять напряжение, изменить свое психическое состояние. В этом случае психотропные веще­ства выступают для него универсальным средством для ре­шения всех его жизненных проблем.

Помимо рассмотренных выше основных типов неправиль­ного воспитания, существует еще множество подтипов, где переплетаются различные элементы, входящие в основные. Собственно, в чистом виде указанные типы воспитания встречаются в реальной жизни гораздо реже, чем их сочета­ния. Это обусловлено прежде всего тем, что в настоящее время семья не представляет такого единства, как это было в прошлом веке. Зачастую сейчас члены семьи относятся к ребенку по-разному, создавая каждый свои условия воспи­тания. Например, отец может осуществлять воспитание сына по типу гипопротекции в сочетании с эмоциональной хо­лодностью, мать — по типу доминирующей гиперпротек­ции в сочетании с повышенной моральной ответственнос­тью, а бабушка, с которой внук проводит основную часть своего времени, — по типу потворствующей гиперпротек­ции. Что вырастет из такого ребенка? Трудно сказать. Но можно с уверенностью заявить, что условия для формиро­вания его личности крайне неблагоприятные.

1.2. Отношения в неполной, проблемной семье

Ситуация, в которой к ребенку предъявляются противо­речивые требования, когда устои и традиции в семье практически отсутствуют, а нормы поведения непостоянны, наи­более опасна для формирования личности ребенка, особен­но в раннем возрасте.

Неконгруэнтность, т. е. несоответствие слов родителей интонации и мимике, часто встречается в случае скрывае­мого эмоционального отвержения ребенка. Слушая настав­ления и поучения родителей, находясь под постоянным кон­тролем и вниманием взрослых, ребенок в то же время чув­ствует их неискренность, глубоко спрятанное равнодушие. Такое положение может сложиться в семьях с появлением мачехи или отчима, которые стараются играть роль хороших родителей. Ребенок глубоко переживает эту ситуацию, тон­ко чувствует фальшь отношений, понимает, что он «лиш­ний», что его не любят. Менее очевидно для взрослых, но не менее остро для ребенка проявляется аналогичная ситу­ация и в родной семье. Например, радостный, сияющий первоклассник, весь измазанный грязью, с восторгом рас­сказывает матери, как они сажали деревья в школьном дво­ре. Мать хвалит его за участие в полезном деле, но лицо ее выражает досаду и недовольство по поводу испачканной одежды. Если ребенок постоянно сталкивается с тем, что родители, вроде бы слушая и отвечая ему, думают совсем о другом и это отражается в их мимике и интонациях, его внимание раздваивается из-за противоречивого содержания общения. Это отражается и на его поведении, делая ребенка двигательно расторможенным, гиперактивным. Получая про­тиворечивую информацию от родителей, ребенок никогда не научится концентрировать свое внимание, вырабатывать формы целенаправленного поведения.

Еще более негативные последствия дает альтернирую­щее, т. е. неустойчивое эмоциональное, отношение со сто­роны родителей, особенно матери. Имеется в виду непосле­довательность, немотивированность эмоциональных прояв­лений, когда похвала или упрек зависят от настроения, а не от объективного (хорошего или плохого) поведения ребен­ка. Особенно отрицательно сказывается такой тип отноше­ний, если он начинается с раннего детства. Например, ког­да мать в хорошем настроении, она обнимает, целует ре­бенка, увлеченно играет с ним, т. е. создает ему ситуацию удовлетворения, одобрения, счастья. Потом она отводит его в ясли или детский сад, уходит и надолго оставляет с чужи­ми людьми, заставляя испытывать страх, тяжело страдать без ласки, утешения и, главное, ни за что, без всякой вины со стороны ребенка. Когда мать опять возвращается и заби­рает его домой, ей некогда играть с ребенком, она устала на работе, раздражена, сын или дочь кажутся ей надоедли­выми, невыносимыми, капризными. Поэтому мать отталки­вает ребенка: «Отстань, мне некогда!», «Не мешай, я заня­та!», «Иди отсюда, играй сам, мне не до тебя тут!» Ребенок обижается, плачет, снова идет к матери. Мать наказывает его за капризы, а ребенок не может понять, за что: «Что случилось?», «Что плохого я сделал?» Утром он вел себя также, и все было хорошо, мать была довольна им, а вече­ром почему-то все плохо. Потом, когда мать опять в хоро­шем настроении, жизнь для ребенка снова прекрасна, хотя ведет он себя точно так же, как всегда.

В результате малыш усваивает тот факт, что все происхо­дящее с ним (нежность и ласка матери или ее раздражи­тельность и строгость) зависит не от его поведения, а от внешних причин, обстоятельств, времени. Вчера было пло­хо, сегодня хорошо, потом опять будет плохо, непонятно почему...

Ребенок не может понять, что происходит с матерью, почему она меняет одну «личину» на другую, относится к нему так по-разному. В конечном счете, он вообще отказы­вается от попыток понять причинно-следственные связи ок­ружающего социума, не анализирует соответствие своих поступков социальным нормам, не вникает в причины из­менения настроения у самого себя, не ищет источник своих радостей и огорчений, поскольку они непредсказуемы, как непредсказуемо настроение его матери. Такое непонимание причинно-следственных связей между поступками, действи­ями, настроением и эмоциональным состоянием, по мере взросления ребенка, делает все более прочным представление о неконтролируемости изменении своего психического состояния. Став взрослым, такой человек, желая поднять свое настроение (если оно не «хочет» повышаться само со­бой), прибегает к искусственному способу регулирования психического состояния, например, к употреблению пси­хотропных веществ.

Помимо негативных последствий неправильного воспи­тания, особо следует отметить пагубное влияние на разви­тие ребенка неблагоприятной обстановки в семье, вызван­ной конфликтными отношениями между родителями. Ребе­нок (особенно маленький) не может определить, кто из родителей прав. Он не знает, на чью сторону становиться, и тяжело страдает, буквально «разрываясь на части» между родителями, сопереживая им обоим, потому что он любит обоих и нуждается в любви отца и матери в равной степени. Позже он научится ограждать себя от таких переживаний, начнет избегать семейных сцен, уходя из дому или не обра­щая на них внимания, иногда даже посмеиваясь над «при­чудами» родителей. Однако эта защита будет достигнута до­рогой ценой — ценой отчуждения от родителей, высокоме­рия по отношению к ним, эгоизма, циничного отношения к чувствам других людей.

Влияние супружеских конфликтов не только на разви­тие личности, но и на возникновение отклонений в пси­хике детей (неврозы, психотические реакции и др.) давно известно детским психиатрам. Если родители используют ребенка как орудие в семейных баталиях, то конфликт меж­ду взрослыми перекладывается на плечи детей, глубоко раня их неокрепшую психику. Например, мать, убеждая сына или дочь «не любить папу», вынуждает ребенка лгать, делать вид, что он действительно больше не любит папу в угоду маме, воспитывая в нем лживость, притворство, скрыт­ность.

Иной раз отклонения в развитии психики ребенка или его плохое поведение, возникшее как следствие конфликт­ных отношений между родителем и ребенком, становятся стабилиза­торами отношений в семье. Пока ребенок, на котором вы­мещается  конфликт, болеет или его поведе­ние вызывает опасение. Когда же ребенок выздоравливает или его поведение нормализу­ется, конфликт вспыхивает с новой си­лой. Получается, что выздоровление ребенка дестабилизи­рует такую семью, и, наоборот, эта семья сохраняется за счет здоровья ребенка. Поэтому лечение невротических или поведенческих расстройств у детей — это, прежде всего ле­чение семьи, в которой они живут. Иногда удается вылечить некоторые расстройства (ночные страхи, внезапно возни­кающее заикание и другие отклонения), воздействуя толь­ко на родителей (в основном, на мать), даже без непосред­ственного контакта тс ребенком.

Таким образом, семья, не сумевшая дать ребенку роди­тельской любви, заботы, душевного контакта, ощущения защищенности, устойчивости и гармоничности отношений, приводит к самой разнообразной психической и личност­ной патологии в будущем, которая, в свою очередь, явля­ется предпосылкой употребления психотропных веществ[2].

Отчужденность детей от родителей, их безнадзорность, неумение почувствовать радость от хорошо выполненной работы приводят к невосприимчивости мира духовных цен­ностей, нравственных идеалов, признанных обществом.

В семье, отягощенной алкогольной зависимостью, ребе­нок постоянно ощущает недостаток внимания к себе. Дей­ствительно, мать, поглощенная мыслями о пьянстве мужа, отдающая всю свою энергию на сокрытие секрета семьи, на решение финансовых проблем, на хозяйственные домаш­ние дела, редко имеет время и силы заняться ребенком. В лучшем случае, она следит за тем, чтобы сын или дочь были сыты, одеты, учили уроки, но ей некогда вникать в их проблемы, заняться вместе с детьми чем-то интересным, пойти с ними на прогулку, поиграть, повеселиться, просто посидеть и поговорить. В худшем случае, отсутствие заботы и внимания к ребенку становится стилем воспита­ния. Тогда вместо поддержки и доброжелательного интере­са к себе со стороны родителей дети встречают либо раз­дражение, гнев («Ты все делаешь не так!»), либо равно­душное, незаинтересованное отношение («Хватит, иди отсюда, ты мне надоел»). Всё это порождает у ребенка ощу­щение своей ненужности, он чувствует себя отвергаемым, нежеланным. У многих детей появляется навязчивый страх быть брошенным.

Страстное желание чувствовать заботу о себе, любовь родителей, оставаясь неудовлетворенным, порождает душев­ную ущербность ребенка. Маленькие дети часто начинают думать, что это они явились причиной всех бед в семье. Ста­новясь старше, ребенок рассуждает примерно так: «Если бы не я, маме не пришлось бы столько работать, она не была бы такой усталой и измученной. Она вообще могла бы ра­зойтись с отцом и жить себе сама, хорошо и спокойно, ведь сколько раз она говорила папе, что терпит все это ради се­мьи, чтобы у ребенка был отец». Так появляется чувство вины, неловкости за свое существование вообще. Дети мо­гут испытывать вину как за пьянство отца, так и за двой­ственность своих чувств к нему — за смешанность любви и ненависти.

Пытаясь как-то найти выход из ситуации, ребенок дума­ет: «Если бы я лучше учился, хорошо себя вел, то мама с папой меньше ругались бы между собой, тогда папа, навер­но, перестал бы пить и, все было бы хорошо». Некоторые дети, действительно, начинают изо всех сил стараться за­служить похвалу родителей. Они хорошо учатся, выполняют работу по хозяйству, заботятся о себе и о младших братьях и сестрах. По сути, такой ребенок берет на себя не свойствен­ные его возрасту функции взрослого человека. Однако, видя, что все это никак не влияет на алкоголизм отца и даже не вызывает искренней признательности со стороны матери, ребенок испытывает горькое чувство крушения надежд. На самом деле, мать очень рада, что ребенок растет хорошим, она благодарна ему, но не умеет прямо и открыто выразить свои чувства похвалить, обнять, поцеловать, — ведь ее чувства «заморожены». Наоборот, свыкшись с тем, что в ее жизни все плохо, она начинает указывать на недостатки в работе сына или дочери. Ребенок же чувствует себя раздав­ленным, опустошенным и ничтожным. Дети, с которыми обращаются так, будто они «ничто», начинают и сами себя воспринимать также. Ведь ребенок относится к себе так, как относятся к нему его близкие ему люди. Укоренившее­ся в сознании чувство вины, хроническая неудовлетворен­ность психологических (а то и материальных) потребнос­тей, ощущение заброшенности, стыд за своего отца, кото­рый ребенок переносит на себя, — все это создает условия для формирования заниженной самооценки, неприятия образа «Я».

Страницы: 1, 2, 3