Реферат: Формы собственности и формы предпринимательской деятельности в условиях рынка (Word'97)

Заметим, что содержание организации отражает распоряжение средствами производства. Таким образом, и этой частью собственность как экономический фактор зависима от уровня ее реализации, от зрелости не столько уже самой юри­дической формы собственности, сколько практики, культуры распоряжения ею, управления производством в конкретном звене и государственной структуре. В то же время четким распоряжением собственностью не заменить ее ма­териально-техническое качество, уровень развитости производительных сил в целом. Именно в этом, а не в недостаточной зрелости колхозно-кооперативной или государственной (общенародной) собственности, проявились слабости социа­листической экономики. Хотя нельзя сбрасывать со счетов и зрелость распоряже­ния собственностью, и зрелость управления ею, всем народным хозяйством.

Вспомним, к примеру, нашумевшие в то время примитивные упражнения с севооборотами, машинно-тракторной техникой, которую государство предос­тавляло колхозам через МТС, в сущности, на условиях аренды, т.е. условиях которые в настоящее время получают распространение в мире, особенно в промышленности, в форме лизинга.

Все эти субъективные управленческие действия (распоряжения собствен­ностью, подход к сложившимся формам собственности без учета развитости ее материальной основы) парализовывали ее экономическое содержание.

В связи с этим попытаемся хотя бы затронуть перспективы движения чело­вечества в использовании экономического содержания собственности. Речь идет именно об использовании, потому что этот процесс, наряду с распоряже­нием, наиболее связан с реальной практикой реализации отношений собствен­ности, выражает их действенность непосредственно в труде и эффективность данной формы собственности, самого производства. В использовании объек­тов собственности, в организации этого процесса как составной части распо­ряжения ею в значительной мере выражаются социально-техническая роль собственности на средства производства, ее новационный, активизирующий или устаревающий, сдерживающий характер.

Как уже отмечалось, отношения собственности не могут восполнить отста­вание производственных сил, как и непрогрессивное их использование, и рас­поряжение ими. Но отношения собственности не должны устаревать, отставать от развития производительных сил, противодействовать их концентрации и интенсификации использования. Эти взаимосвязи призвана держать в поле зрения наука, ориентируя практику, ее стратегию и хозяйственную политику на обновляющие действия и прогрессивные процессы развития.

Но как свидетельствуют результаты нынешних реформ, данные процессы и соответствующие им стратегические цели развития общества не могут быть обеспечены частной индивидуальной формой собственности, ориентирующей на дробление производства, которая в некоторых, определенно идеологически выраженных взглядах представляется наиболее рациональной, эффективной, притом вечной. Такого рода взгляды в той или иной мере формально нашли отражение в политике реформирования.

Однако история капиталистического хозяйства развитых стран, да и наша современная действительность свидетельствуют, что потенциал классической частной собственности сужается развитием производительных сил, сопровож­дающимся изменениями производства, экономических связей и, естественно, образования и реализации частной собственности, в которой уже не прослежи­вается ее классическая форма.

С изменением материального наполнения собственности меняется содер­жание ее отношений, что ведет к сужению диапазона действенности частной индивидуальной собственности. Уже в начале XX в. с возникновением корпо­раций собственность «отдельных» перерастает в собственность «многих», в том числе групп, владеющих собственностью корпорации.

Отношения собственности включают прежде всего присвоение. Но в кор­порации индивидуальное присвоение уступило групповому. Для каждого соб­ственника капитала, представленного в корпоративной группе, собственность на средства производства, т.е. на само производство, становится номинальной. В определенной мере реальное частное присвоение восстанавливается за пре­делами производственных процессов на воспроизводственной стадии - в рас­пределении результатов производства, где к получению (присвоению) их части подключаются и наемные работники.

При этом следует обратить внимание на следующее обстоятельство. Чтобы стать собственником части созданного продукта, рабочие получают для ис­пользования в производственных процессах основной и оборотный капиталы, представляемые им юридическими владельцами корпорации, которые сами непосредственно не могут им пользоваться; больше того, с ростом масштабов корпорации они и распоряжаться - управлять производством не в состоянии и привлекают (нанимают) для этого специалистов.

Таким образом, уже на ранней стадии корпорации определяющие отноше­ния собственности в ее частной форме - присвоение, пользование и распоря­жение - смещаются в процессе производства, т.е. функционирования объектов собственности, сохраняя номинальную собственность отдельных (индивиду­альных) собственников средств производства, промежуточное, временное пользование ими рабочими как участниками отношений производства, распо­ряжение ими уполномоченных на то управляющих.

Но на стадии распределения созданного продукта по труду и по капиталу все как бы становится на свои места: капиталист обретает власть (собствен­ность) над возросшим капиталом, присваивая его долю; рабочий, получив часть стоимости созданного продукта, потребляет ее, удовлетворяя потребно­сти свои и семьи, оставаясь наемным работником, получающим доступ к не принадлежащим ему средствам производства.  Менеджер - также в положении работника наемного труда.

В то же время развитие производительных сил, разрастание производства оказывают влияние не только на масштабы средств производства как объекты частной собственности, но и на организационно-технологическое строение производства, на размеры и характер деятельности тех же корпораций.

Именно необходимость роста подстегивает их основателей (основных вла­дельцев) к расширению каналов привлечения капиталов. Имеется в виду фор­мирование акционерного капитала, применение новых, непроизводственных способов пополнения капитала корпорации. Именно корпорации, а не отдель­ного, частного собственника.

И здесь наступает резкий поворот не только в отношениях собственности, а и в природе капитала, его характере, как и в природе самих отношений, кото­рые перестают быть производственными, а, следовательно, в какой-то мере собственническими (и не только частнособственническими).

Суть перемены в том, что, привлекая денежный капитал и подтверждая его получение ценными бумагами (акциями), корпорация использует его подобно тому, как у нее же на предприятии наемный рабочий использует технологиче­ское оборудование, не становясь его собственником.

То есть, факта присвоения нет. Но за использование привлеченных на ос­нове акций денежных средств корпорация выплачивает, как и рабочему за труд, часть прибыли от производства и реализации продукта (дивиденд).

Здесь зарождается начало отвержения не только индивидуальной, частной собственности, но и самого производства как капиталообразующего источни­ка. И возникло оно умножением собственников капитала, а впоследствии и корпораций, сосредоточенных на торговле деньгами и ценными бумагами за пределами производства. Ущерб, который они наносят материальному произ­водству, заключается в том, что лишают его финансовых ресурсов, выводят их за его пределы, создавая трудности, которые особенно обнаружены в нашей сегодняшней реформируемой (дезорганизованной) экономике. Это инфляция, непредсказуемые ценовые взрывы, неплатежи, зависимость от курса валют и т.п. В печати эти явления связывали с недостатком денег в обращении, с более низким их соотношением с ВВП, чем в западных странах, особенно в США, чьи доллары обращаются во всем мире.

А ведь материально не обеспеченный фиктивный капитал «отвергает» не только производство, представляя его невыгодным с точки зрения прироста дивидендов, но выхолащивает социальную жизнь, подменяя человеческие дос­тоинства, понятия добра и демократии, укрепления государственности мошенничеством, криминальными действиями, вознося их до уровня государствен­ного управления.

В этом направлении попраны принципы не только частной собственности, но и кредитных отношений, суть которых заключена в возвратности. Возросшие масштабы фиктивности выхолащивают экономические отно­шения, жизненную предназначенность труда и материального производства, и подталкивают также государственные вершины на ту же практику мошенниче­ских пирамид с ценными бумагами, с необоснованно высокими процентами.

Государству не дано на таком пути обеспечить обществу его жизненное развитие. Его ставят перед свершившимися фактами такие обвалы экономики (не только финансового рынка), какой произошел в нашей стране в августе 1998 г., когда рухнула государственная «пирамида» ГКО и рынок ценных бу­маг в целом, что не могло не затронуть валютный курс. Курс рубля по отноше­нию к доллару снизился в 4 раза, цены на внутреннем рынке, прежде всего на продукты питания, поползли вверх, и еще больше возросли неплатежи. Банки перестали платить по своим обязательствам, в том числе по вкладам предпри­ятий и граждан, многие из них обанкротились. Причем, прежде всего крупные, которые широко вели операции с фиктивным капиталом, вращавшимся за пре­делами производства.

Эти явления были объявлены кризисом финансовой системы, но он ударил по производству. Участились остановки предприятий, пошло искажение ры­ночных связей: бартер, взаимозачеты, векселя и другие заменители денег. И все было вызвано не состоянием производства, а возникало за его преде­лами, на стадии обмена, и подкреплялось распределением. Тем временем, об­нажив негативную природу спекулятивных операций с ценными бумагами, их разрушительное влияние на производство и действующие в нем формы собст­венности, обвал августа 1998 г. еще больше раскрыл экономическую уязви­мость производства, его отношений, включая отношения собственности, перед возрастающим фиктивным капиталом, который ставит производство перед дезорганизацией его ритма взвинченными ценами, недоступными кредитами и падающей денежной единицей.

«Спасая» положение, производители (предприятия) повышают цены, сдер­живая спрос, а тем самым и жизненный уровень населения. Так, к примеру, цена батона белого хлеб (названного в Москве «Нарезным»), за время реформ поднялась с 25 коп. в 1991 г. до 5,2 руб., из них до августа 1998 г., т.е. за шесть с половиной лет, цена выросла до 2,6 руб., немногим более 10 раз, а после сен­тября 1998 г. до конца июля 1999 г., т.е. за 10 месяцев, - почти во столько же, как за предыдущие шесть с половиной лет (более 10 раз). Или бумага (офсет № 1). До начала реформы ее цена составляла 800 руб. за 1 т, а в августе 1999 г. - 18,9 тыс. руб., к августу 1998 г. она составила 4,8 тыс. руб. Таким образом, с начала 1992 г. до августа 1998 г. цена на офсетную бумагу поднялась в 6 раз, а за ме­сяцы, истекшие с августа 1998 г. по июль 1999 г., она подорожала еще на 14,1 тыс. руб., т.е. по отношению к цене начала реформы почти в 18 раз.

Причем речь идет о товарах, производимых из отечественных материалов, т.е. на величину затрат по их производству и транспортировке валютный курс не влиял. И, тем не менее, производители оказались под влиянием спекулятив­ного и особенно валютного курса. Не следует упускать из виду в данном слу­чае и влияние так называемой открытости рынка, вследствие которой цены на отечественные товары формируются не под влиянием отечественных затрат, традиционности относительно их снижения, а с учетом курса рубля к доллару, даже в тех случаях, когда он не имеет непосредственного влияния на величину затрат.

И если цена 1 т бумаги за несколько месяцев была увеличена на 14 тыс. руб., возникает вопрос: разве могли за это время в таком объеме вырасти за­траты? «Секрет» прост: в долларах цена на бумагу не изменилась, составляя и до августа 1998 г., и в июле 1999 г. - 800 ед., но за это время курс доллара по­высился от 1 долл. к 6 руб., до 1 долл. к 24 руб. Отсюда выведена цена бумаги вместо 4,8 тыс. руб. до 18,9 тыс. руб. Таковы следствия открытости рынка при отсутствии контроля. А в конечном счете, расплачивается потребитель.

Значение же традиционности производства и ориентировки на снижение затрат можно проиллюстрировать таким фактом. По публикуемым данным, цены в США в 1940 г. оставались на уровне 1800 г. при колебаниях в пределах «плюс 30 - минус 15%». Но в тот период в мире, в том числе в США, не было столь массивного обращения фиктивного капитала. Впоследствии ситуация и в США стала меняться. И с 1950 г. по 1990 г. индекс цен вырос на 540% .

Итак, вывод, который следует сделать из августовских потрясений эконо­мики (а их угроза не уменьшается), состоит в том, что производство современ­ных масштабов не может обойтись без государственного содействия. Фиктив­ный же капитал не включается в обслуживание производства и, возрастая, оби­рает общество. Государство же не ограничивает его, не вмешиваясь в этот «воздушный» (по отношению к экономике) процесс, и пользуется частично его доходами. Таким образом, поддерживает его в ущерб обществу. Этот ущерб усиливается тем, что спекулятивные операции осуществляются с использова­нием действующего механизма экономических отношений, например кредита. К сожалению, государственные структуры не разглядели в содержании кредита как формы экономических отношений его главнейшую созидательно-воспро­изводственную функцию «организатора», двигателя производственного ритма. С учетом сегодняшней ситуации, должным образом не раскрыта роль кредита в развитии производительных сил, больше того, в возвышении обобществле­ния производства.

Кредит как рычаг перераспределения способствует концентрации ресурсов для развития производительных сил как материальных, так и человеческих. Он является финансовым аккумулятором, питающим производство, сообщающим ему мощную энергию за счет обновления, расширения, а также непрерывности повседневного ритма. Концентрирующую, централизующую функцию кредита по отношению к капиталу и производству выделил К. Маркс, отмечая, что кре­дит «... в конце концов, превращается в колоссальный социальный механизм для централизации капиталов». «Мир до сих пор оставался бы без железных дорог, - иллюстрировал К. Маркс эту мысль, - если бы приходилось дожидать­ся, пока накопление не доведет некоторые отдельные капиталы» до нужных размеров. Эту функцию кредита сегодня широко используют вне производства и в ущерб ему обладатели финансовых капиталов. Кредитный метод лежит в основе купли-продажи акций, облигаций и других ценных бумаг, отвлекающих кредитные средства от вложений в производство быстротой своего биржевого обращения, несравнимого с производственным. Фиктивный капитал, основы­ваясь на кредитах, уводит их из сферы производства, что составляет серьезные осложнения для экономических процессов. Уже сейчас мировая экономическая ситуация характеризуется значитель­ным преобладанием оборота фиктивного, непроизведенного, материально не обеспеченного капитала. По публикуемым данным, дневной оборот финансо­вого, в том числе фиктивного капитала в мире до 40 раз превышает дневной оборот товарного капитала. При таком соотношении невозможна устойчивость производства. Здесь таится угроза всей мировой экономике. Ее материальное производство может столкнуться со своими своеобразными «августами» по­добно нашей экономике в 1998 г. Если к тому еще учесть растущие государст­венные долги, не обеспеченные результатами материального производства и подталкивающие правительства к привлечению для своих целей и результаты оборота фиктивного капитала для поддержания экономики и особенно соци­альной сферы, это становится характерным и для развитых стран. Так, сово­купный государственный долг США на конец (бюджетного) 1999 г. составил 5,6 трлн. долл. . Об остроте проблемы государственного долга свидетельствует и наша действительность, при нынешнем уровне производства.

Продолжая анализ влияния кредитной практики на развитие экономики, необходимо отметить следующую особенность, проявляющуюся в свете отношений собственности: заемные средства не являются собственностью заемщи­ка. Это значит, что они не являются собственностью, например, корпорации, выручившей их от продажи акций или банка, принявшего их в депозит. Но де­нежные средства не просто хранят (на депозитном счету), их пускают в оборот, получая доход (или теряя его).

Такой доход умножает капитал, но материально не обеспеченный, представ­ляющий собственность, по сути, номинальную, но не только не составляющую, но и не представляющую материального богатства, как это осуществляют деньги.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11