Дипломная работа: Избирательная система Великобритании
Во всей этой риторике, однако, были и некоторые акценты, которые либо не делались, либо почти не делались в период “тихой революции” Хита. Особенно бросалось в глаза целенаправленное адресование “нового торизма” к мелкому бизнесу. Именно он, по неоднократным заявлениям новых лидеров тори, должен более всего выиграть от демонтажа дорогостоящей “государственной опеки”, именно он получит мощный стимул для своего развития, которое в свою очередь придаст “новый динамизм” британской экономике. Недооценка, пренебрежение в отношении мелкого бизнеса вменялись в вину не только лейбористским, но и предшествовавшим консервативным правительствам. Под аналогию мелкого бизнеса подводилась и более широкая идеологическая база. Именно он, заявляли лидеры тори, является носителем лучших британских традиций — бережливости, сдержанности, инициативы, добропорядочности, честности, неформальных, доверительных отношений между хозяином и рабочим, торговцем и покупателем. “Мелкий бизнес прекрасен” — эти слова стали едва ли не знаменем, под которым развертывалась пропаганда “нового консерватизма”.
Поднимая на щит систему ценностей, свойственную мелкому бизнесу, “новые тори” преследовали далеко идущие социальные и политические цели. Они хотели бы оживить мелкобуржуазные настроения, в той или иной мере свойственные широким массам населения, хотя бы символически приобщить к рекламируемой ими “демократии собственников” основные категории рабочего класса, “новых средних слоев”. Этим целям служил и ряд конкретных предложений и программ тори: участие в акционерном капитале прибыльных национализированных фирм и частных компании занятых в них рабочих и служащих; распродажа муниципальных домов и квартир тем, кто в них проживает; поощрение развития частных систем социального страхования и т. п. В плане чисто политическом эта линия направлена на использование недовольства значительной части сторонников лейбористов (в том числе в рабочем классе и профсоюзах) ростом налогообложения, ухудшением состояния систем социального обслуживания, низкими государственными пенсиями, усилением бюрократии. Так, в программном документе партии “Правильный подход” целью номер один политической стратегии партии объявлялась необходимость “добиться того, чтобы страна жила по средствам” и была восстановлена “здоровая и динамичная смешанная экономика, в которой налоги станут ниже, а прибыли будут иметь возможность выполнять их надлежащую функцию”[34]. Острая необходимость “восстановления прибылей” подчеркивается и в другом программном заявлении партии — “Правильный подход к экономике”[35]. Главный принцип, который “новые тори” стремились пронести во всей системе социальных услуг,— это принцип превосходства частного над государственным, низведение их до уровня “аварийных” служб, рассчитанных лишь на тех, кто не может или, но их мнению, не хочет воспользоваться благам” частных систем.
В то время, как в консервативной партии произошли существенные изменения в идеологических установках, направленных на повышение жизнеспособности тори, политический курс лейбористского руководства, особенно в период его пребывания у власти в 1974— 1979 гг., основывался на “политике согласия” с крупным капиталом и отклонялся все более вправо. В то же время лейбористская партия в целом, ее массовые организации и избираемые демократическим путем высшие партийные органы почти непрерывно эволюционировали влево. Подобного рода разнонаправленность шедших внутри партии процессов не только способствовала усилению борьбы между ее правым и левым крылом, но и привела к углублению противоречий во взаимоотношениях между “массовой партией” и парламентской фракцией, к общему обострению структурно-организационных и политических проблем лейборизма.
Развитие противоборствующих тенденций в лейбористской партии отмечалось большой неравномерностью, в результате чего ни одна из них не доминировала в течение 70-х годов. На протяжении первой половины этого десятилетия, и особенно до февральских выборов 1974 г., ведущей была тенденция к полевению, тогда как во второй половине десятилетия в сфере практической политики возобладала тенденция к поправению, сохранявшаяся вплоть до поражения партии на выборах 1979 г.
Со всей наглядностью эти новые моменты в расстановке сил в партии выявились сразу же после поражения на выборах 1970г. Глубокое разочарование, которое вызвали среди рядовых членов и активистов итоги почти шестилетнего пребывания лейбористов у власти, резкий рост массового рабочего и демократического движения в стране, полевение профсоюзов — все это способствовало дискредитации правореформистских идей и открывало новые возможности перед левым крылом, давало ему реальные шансы овладеть инициативой и перейти в наступление на позиции правого крыла. Не случайно, что именно в начале 70-х годов происходило заметное обновление идейно-политического багажа левого крыла, формулировались концепции и положения, определившие основное направление дальнейшей эволюции его программных и политических требований и установок. В сфере политической миссию глашатая новых идей и нового подхода взял на себя занимавший до конца 60-х годов весьма умеренные позиции бывший министр технологии в правительстве Г. Вильсона А. Бенн. В своих выступлениях в конце 60-х и особенно в начале 70-х годов он довольно быстро перешел с левоцентристских позиций на более последовательно левые позиции,
В опубликованной почти сразу же после поражения партии на выборах 1970 г. брошюре “Новая политика: социалистический поиск” Бенн пытался сконструировать более или менее цельную концепцию политической жизни страны, он выдвинул в этой брошюре ряд предложений, нацеленных на внедрение рабочего контроля и контроля персонала на предприятиях и фирмах, в государственных учреждениях и средствах массовой информации[36].
По мере обострения дебатов в лейбористской партии и перенесения центра тяжести на проблемы социально-экономические Бенн довольно быстро пришел к выводу о необходимости “большего равенства, нового, отличного от нынешнего и более справедливого распределения власти и богатства, доходов и ответственности”[37]. Именно по настоянию Бенна и его сторонников в лейбористскую программу 1973 г. было записано положение о необходимости осуществления “коренного и необратимого сдвига в распределении власти и богатства в пользу трудящихся и их семей”[38].
Существенное значение, однако, имела не сама по себе эта формула, выражавшая лишь в более оригинальной словесной упаковке идеи, традиционно отстаиваемые левым крылом, а конкретные положения и требования, которые были разработаны левым крылом в качестве средств и путей для ее реализации. Эти положения впервые были выдвинуты в ходе острых дебатов в Национальном исполнительном комитете и его подкомитетах в начале 70-х годов. Большая их часть затем под давлением левого крыла вошла в “Лейбористскую программу для Британии” 1973 г. и в ряд последующих программных документов. Один из ведущих участников этих дебатов, экономист Ст. Холланд, в опубликованных в 1975 г. книгах “Социалистический вызов” и “Стратегия социализма”[39] дал развернутую аргументацию выдвинутых в основном по его инициативе идей и предложений, которые продолжают оставаться наиболее адекватным выражением социально-экономических концепций современного левого лейборизма.
В качестве средства воздействия государства на крупные фирмы, остающиеся в частном секторе, Холланд предлагает создание системы “плановых соглашений”, в рамках которых должны определяться параметры их деятельности, координироваться их собственные планы с планами и программами правительства. Полномочным органом, призванным заключать от имени государства подобные соглашения и осуществлять контроль за их выполнением, должно выступать Национальное управление предприятиями. Этому органу вменяется также государственное субсидирование частного сектора, помощь фирмам, переживающим экономические трудности, и т. д.
Тот факт, что изложенные предложения, касающиеся экономической сферы, равно как и идеи Бенна о “политическом участии”, “экономической демократии”[40], были почти целиком включены в основополагающие документы лейбористской партии, безусловно, свидетельствовал о серьезном успехе левого крыла, о “перехвате” им инициативы в одной из важнейших сфер внутрипартийной жизни.
Перейдя в “контрнаступление” на идейно-политическом фронте, левые лейбористы с начала 70-х годов заняли более четкую линию и в плане борьбы за влияние внутри партии. При этом главная ставка делалась ими ни вытеснение с ключевых позиций представителей крайне правого крыла партии, ведущим деятелем которого выступал в тот период бывший министр финансов Рой Дженкинс. Воспользовавшись тем, что Дженкинс и его сторонники в парламенте (около 70 человек) оказались в явном меньшинстве в вопросе присоединения Великобритании к “Общему рынку”, левое крыло заметно потеснило эту группировку с занимаемых ею позиций в партийном руководство, а самому Дженкинсу даже пришлось подать в отставку со своего поста заместителя лидера партии.
Но лишь в первые два года пребывания у власти лейбористского правительства (1974—1975 гг.) оно предприняло ряд мер, шедших навстречу требованиям левого крыла: через парламент были проведены законы, восстановившие права профсоюзов и уравнявшие права женщин и мужчин на производстве, внесены законопроекты о национализации судостроения и авиастроения, повышены пенсии, осуществлены некоторые другие меры в области социального обслуживания отдельных групп населения. Все последующие годы внутренняя политика правительства практически целиком развивалась под знаком борьбы против инфляции, главным образом путем ограничения роста заработной платы, снижения запланированных ранее расходов на социальные нужды, а также введения определенных ограничений на рост цен.
Уход в отставку с поста лидера и премьер-министра Г. Вильсона весной 1970 г. еще более обнажил слабость позиций левого крыла. Новый лидер партии Дж. Каллагэн стал открыто игнорировать его требования.
Левое крыло требовало сделать обязательной процедуру отбора и утверждения партийными организациями всех избирательных округов кандидатов лейбористов в канун парламентских выборов (что должно покончить с практикой фактического закрепления мест в парламенте за однажды избранными лейбористскими парламентариями)[41]. Оно также добивалось, чтобы в выборах лидера партии принимал участие широкий круг представителен “массовой партии” (а не только члены парламентской фракции), а также чтобы основную ответственность за составление предвыборного манифеста партии несли не руководство парламентской фракции и не лидер партии (как это было до сих пор), а набранный конференцией партии и подотчетный ей Национальный исполнительный комитет. Рост активности левых сил проявлялся и в заметном усилении леволейбористских группировок типа “Кампании за демократию” в лейбористской партии. В результате ряда поражений, понесенных представителями правого крыла на выборах в Национальный исполнительный комитет, баланс сил в нем в 1977—1978 гг. еще более сместился в сторону левого крыла, и это, естественно, сразу же сказалось на занимаемых им позициях. Никогда еще разрыв между линией и политикой “массовой партии” и парламентской фракции не был так глубок.
Все это по-новому ставило вопрос о так называемом политическом центре, о месте и роли “третьих” партий в политической жизни страны. Вплоть до 70-х годов роль этих партий была незначительной. Либеральная партия, несмотря на отдельные успехи на дополнительных выборах в конце 50-х и начале 60-х годов[42], мало кем воспринималась как серьезная сила, способная вернуть хотя бы часть того политического влияния, которым она некогда располагала. Не больше надежд обрести реальный вес имели, казалось, и национальные партии Шотландии и Уэльса. Созданные еще в 20-х годах, они никогда в прошлом не обладали широкой массовой поддержкой, и их влияние распространялось в основном на определенные круги местной мелкой и средней буржуазии и части интеллигенции, недовольных “засильем” англичан в экономике и культуре. Что касается партий Северной Ирландии, то они, как правило, выступали в фарватере либо консервативной (ольстерские юнионисты), либо лейбористской (Лейбористская социал-демократическая партия Северной Ирландии) партий.
Однако в начале 70-х годов на ряде дополнительных парламентских и местных выборов либералы и националисты стали получать намного большую поддержку, чем прежде. В ходе восьми дополнительных выборов в 1972— 1973 гг. либералы завоевали четыре новых депутатских мандата. Общее число голосов, собранных ими на этих выборах, превзошло число голосов, поданных за любую из двух главных партий. Не менее крупные успехи были одержаны на местных выборах[43]. Одновременно возрастала популярность национальных партий Шотландии и Уэльса. В 1972 г. в ответ на введение консервативным правительством элементов пропорциональной системы выборов в местную парламентскую ассамблею Северной Ирландии — стормонт наиболее влиятельная в провинции партия ольстерских юнионистов порвала традиционный союз с партией консерваторов и образовала самостоятельную фракцию в парламенте. Правда, проведенные в феврале, а затем в октябре 1974 г. всеобщие парламентские выборы не подтвердили наиболее оптимистических ожиданий либералов и националистов. Тем не менее они выявили существенный рост их влияния и впервые в послевоенной истории дали им возможность активно участвовать в парламентских комбинациях. Наиболее серьезным вторжением либералов в прерогативы правительственной власти явился заключенный в марте 1977 г. лейбористско-либеральный пакт — соглашение о сотрудничество двух партий в парламенте, укреплявшее пошатнувшееся положение лейбористов после утраты ими абсолютного парламентского большинства. Согласно договоренности, в обмен на оказываемую ему поддержку лейбористское правительство и лейбористская парламентская фракция брали на себя обязательства, ограничивавшие свободу действий правительства (не проводить более мер по национализации, представить в парламент законопроект о прямых выборах в Европейский парламент на основе системы пропорционального представительства), внесли ряд поправок в законопроекты о национальной автономии (деволюции) Шотландии и Уэльса, поддержали некоторые из законопроектов либералов. Для периодических консультаций между руководством обеих партии был создан совместный парламентский комитет. Основной целью либералов было повысить свой авторитет, создать представление о партии как о серьезной политической силе, способной оказывать реальное влияние на принимаемые правительством и парламентом решения. Они рассчитывали, что им удастся пробить первую брешь в существующей избирательной системе (путем введения пропорциональной системы голосования на прямых выборах в Европарламент и на выборах в региональные ассамблеи Шотландии и Уэльса).
Несмотря на некоторые успехи в навязывании лейбористам своих предложений в сфере парламентского законодательства, либералам все же не удалось добиться главного: их влияние на избирателя, начавшее снижаться сразу после выборов 1974 г., продолжало падать. Что касается пропорциональной системы выборов, то при голосовании билля о прямых выборах в Европейский парламент и биллей о деволюции большинство членов парламента проголосовало против того, чтобы эти выборы проводились по системе, отличной от существующей.
Падение популярности лейбористского правительства и нежелание либералов разделять ответственность за встречавший все большую оппозицию в стране его политический курс побудили либералов заявить о том, что с осени 1978 г. они считают себя свободными от обязательств, взятых по соглашению с лейбористами. Именно такая политическая обстановка и предшествовала парламентским выборам 1979 года,
§3 Выборы 1979 – 1992 годов и партийно-политическая обстановка в Великобритании.
Выборы в Британии 3 мая 1979 года были внеочередными. Они явились следствием положения, сложившегося в парламенте месяцем ранее. Из-за болезни одного из лейбористских депутатов кабинету Каллагэна не хватило одного голоса, чтобы провалить внесенную консерваторами резолюцию недоверия правительству. Это означало, что у правительства не оставалось иного выбора, как распустить парламент и назначить новые выборы за пять месяцев до истечения срока его полномочий. 13 апреля парламент был распушен, и была определена дата выборов. Такая ситуация стала возможной из-за шаткости положения правительства лейбористов в связи с общим ухудшением социально-экономической ситуации, наряду с которой наблюдалось беспрецедентное повышение стачечной активности. Как это случалось уже не раз в недавнем прошлом, слабым местом правительства оказались отношения с профсоюзами. Ещё в июне 1978 года премьер-министр Каллагэн объявил о том, что правительство устанавливает пятипроцентный потолок на повышение заработной платы в течение ближайшего года. Но возможности реализации этого решения оказались весьма ограниченными, и правительство могло воздействовать на переговорный процесс лишь в случаях, когда руководство предприятий или учреждений в той или иной степени от него зависело. В основном это были предприятия и учреждения государственного сектора или же те частные предприятия, которые работали по государственным контрактам. Однако они составляли явное меньшинство, и, когда с осени 1978 года начался процесс повышения заработной платы в частном секторе, профсоюзы государственного сектора стали проявлять возрастающую агрессивность[44]. Началась так называемая жаркая зима 1978-1979 годов, в ходе которой забастовки работников государственных служб приобрели столь массовый и угрожающий характер, что оказали самое негативное влияние и на престиж правительства, и на общую социально-политическую обстановку в стране. Количество потерянных рабочих дней достигло небывалого в послевоенный период уровня – 29,5 миллионов[45]. К тому же стачечная активность сопровождалась незапланированным ростом заработной платы (в среднем на 16% вместо планируемых 5%), и соответственно издержек производства, что привело к реальной угрозе нового витка инфляции. Все это серьезно нарушило установившийся баланс в предпочтениях избирателей и во многом способствовало резкому повышению ставок консерваторов. Сохранявшееся вплоть до начала забастовок лидирующее положение лейбористов быстро сменилось превосходством тори, примерно вдвое упала популярность премьер-министра, а недовольство и даже враждебность к профсоюзам охватила значительную часть их собственных членов. В связи с этим и крупные финансовые круги перестали оказывать правительству поддержку, как это было в 1975-1978 годах, когда лейбористы были в состоянии сдерживать социальное и политическое недовольство масс.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18